: Сынъ Московскаго протоієрея Малиновскаго, воспитанникъ Московскаго Университета, свидѣтель ученыхъ подвиговъ исторіографа Миллера, подчиненный Стриттера, ученикъ Бантыша - Каменскаго онъ воплотилъ ВЪ своей дѣятельности преданія старыхъ своихъ учителей. Университетъ въ то время оставлялъ въ своихъ питомцахъ слѣды неизгладимые: «никогда, говоритъ Малиновскій, я не могъ проѣзжать мимо его зданія безъ особеннаго чувства». Душа его, такъ привязанная къ мѣсту своего воспитанія, еще болѣе принадлежала мѣсту его служенія, въ которомъ провелъ онъ всю жизнь свою оть дней юности до глубокой старости. Интересы литературные, въ то время выносимые каждымъ даровитымъ студентомъ изъ стѣнъ Университетскихъ, въ немъ поддерживались еще въ сообществѣ Карамзина, Пушкиныхъ, Бекетова, Дмитрієва и др. Въ 1814 году сдѣлавшись главнымъ начальникомъ Московскаго главнаго Архива Министерства Иностранныхъ Дѣлъ, онъ зналъ его какъ свой собственный кабинетъ. Многочисленные его труды историческіе, удостоенные Высочайшаго рескрипта, показываютъ, что онъ съумѣлъ достойно стоять на высотѣ преданій этого знаменитаго учрежденія. Графъ Н. И. Румянцовъ обратилъ на него свое вниманіе еще въ 1809 году, когда онъ представилъ ему свой трудъ о сношеніяхъ Россіи съ Индіей. Къ этому именно году относится первое къ нему письмо графа, коимъ открывается издаваемая нами переписка. Съ тѣхъ поръ вниманіе къ нему графа возрастаеть все болѣе и болѣе и переходить въ чувство глубокой и искренней дружбы. Малиновскій рѣшалъ его недоумѣнія и одобрялъ или не одобрялъ его намѣренія; онъ умножалъ Румянцевскій кружокъ; онъ направлялъ и двигалъ ученыя работы, онъ ходатайствовалъ предъ графомъ за своихъ сподвижниковъ и поддерживалъ энергію ихъ дѣятельности. „Въ Москвѣ все идетъ исправно и медленности большой нѣтъ, писалъ ему графъ; здѣсь же (въ Петербургѣ) подобные же труды, мною предпринятые, ни мало не достигаютъ своего окончанія, а разница отчего? Отъ того, что въ Мо сквѣ все течеть подъ наблюденіемъ Вашимъ“ . Я не дивлюсь, писалъ онъ въ другой разъ, медленности г. Селивановскаго; не къ такимъ мы здѣсь пріобыкли, и я точно и часто исповѣдую, что въ Москвѣ одной подъ надзоромъ и попеченіемъ Вашимъ успѣваю я и скорымъ ходомъ въ предпріятіяхъ своихъ. Я вамъ искренно преданъ по благодарности и тому почтенію, къ которому Вы столько права имѣете. Я только тогда богатымъ себѣ кажусь, когда Вы хвалите то, что я пріобрѣтаю. Я люблю у Васъ учиться. Я точно тужу, что Вы отъ меня никакого рода услуги не требуете». Подобными выраженіями преданности и благодарности графа преисполнена вся издаваемая переписка. Графъ возвелъ его въ высокіе чины, исходатайствовалъ ему сенаторское достоинство и увѣнчалъ его звѣздами, представляя его Государю не просто какт ученаго, но и какъ мужа Государству преполезнаго. Отношеніе этой ученой дружины къ Императорскому Обществу Исторіи и Древностей Россійскихъ было самое внутреннее и преданное. Избраніе въ его члены считалось тогда величайшею честію п окрыляло духъ избранныхъ къ ученымъ трудамъ. Оно открывало предъ ними Архивы и доставляло новыя научныя средства; оно вводило ихъ въ сношенія съ людьми науки и завязывало связи съ оффиціальными лицами. «Еще до 1812 года, не имѣя отъ роду 20 лѣтъ, съ гордостію нисалъ Калайдовичъ С. Н. Глинкѣ, я былъ уже избранъ дѣйствительнымъ членомъ Общества Исторіи и Древностей Россійскихъ». Средоточіемъ всей его ученой дѣятельности было именно наше Общество. Въ 1813 году отъ 25 ноября онъ получилъ формальное дозволеніе отъ Общества для обозрѣнія книгъ и рукописей - въ Архивѣ Коллегіи Иностранныхъ Дѣлъ, патріаршей ризницѣ, въ соборахъ и монастыряхъ и чрезъ то обогатилъ себя самыми разнообразными свѣдѣніями для цѣлей историческаго Общества. Въ началѣ 1815 года его дѣятель • Отъ 6 окт. 1818 г. 2 Отъ 24 марта 1819 г. ность въ этомъ родѣ увѣнчалась выходомъ въ свѣтъ первой части „Русскихъ Достопамятностей", изданной имъ по порученію Об щества. Строевъ. избранный въ дѣйствительные члены въ чрезвычайномъ засѣданіи Общества Исторіи и Древностей 12 апр. 1823 года, движимый ревностію къ его ученымъ задачам, вскорѣ произнесъ здѣсь знаменитую рѣчь, предлагая свой широкій планъ для истиннаго осуществленія главной задачи Общества, привести въ ясность Россійскую Исторію». Хотя и не найдено было тогда возможнымъ, согласно его плану, снарядить археографическую экспедицію по всей Россіи для приведенія въ извѣстность и описанія уцѣлѣвшихъ историческихъ памятниковъ писменности, но въ видѣ опыта была предоставлена ему возможность обозрѣть и изучить Новгородскую Софійскую библіотеку, и представленная имъ въ Общество записка впервые ознакомила ученый міръ съ этимъ знаменитымъ книгохранилищемъ. По значенію высказанныхъ въ ней мыслей, она замѣчательна не менѣе и самой рѣчи. Принадлежа всей душой Обществу Исторіи, Строевъ былъ всегда однимъ изъ самыхъ энергическихъ и самостоятельныхъ его дѣятелей. Самъ графъ Румянцевъ считалъ себя счастливымъ, когда онъ былъ удостоенъ избранія въ „почетные члены“ нашего Общества. «Увѣдомленіе Вашего Превосходительства, писалъ онъ предсѣдателю Писареву: о выборѣ меня въ почетные члены Общества Исторіи и Древностей, пріемлю съ чувствомъ живѣйшей благодарности. Званіе сіе тѣмъ лестнѣе для меня, чѣмъ менѣе даютъ мнѣ на оное права слабые труды и усилія мои для пользы отечественной Исторіи» . Даже Востоковъ радовался, когда онъ былъ удостоенъ званія дѣйствительнаго члена нашего Общества. «Съ душевнымъ удовольствіемъ спѣшу Васъ поздравить Дѣйствительнымъ Членомъ Общества Исторіи и Древностей Россійскихъ, писалъ ему Калайдовичъ, во вчерашнемъ засѣданіи (14 іюня 1923 г.) Вы единогласно избраны собравшимися двѣнадцатью 1 Отъ 23 генв. 1817 г. 1 членами подъ предсѣдательствомъ генералъ-маіора Писарева. Поздравляя Васъ съ симъ новымъ званіемъ, званіемъ, привѣтствую и воскресшее Общество съ такимъ достойнымъ сочленом» • Выразивъ по сему свое удовольствіе Калайдовичу, Востоковъ благодарилъ предсѣдателя слѣдующимъ писмомъ: , удостоенъ бывъ высокой чести, которой я доселѣ никакими трудами по части части Исторіи и Древностей не могъ заслужить, съ робостію принимаю лестное приглашеніе Вашего Превосходительства, но постараюсь по ВОЗМОЖНОСТИ моей оправдать довѣріе, оказанное мнѣ знаменитымъ сословіемъ. На сей разъ не имѣя ничего готоваго для присылки въ Общество, могу представить оному одно только усердное желаніе быть Обществу полезнымъ, столько мнѣ позволяють скудныя мои познанія и способы» . Не успѣвъ въ теченіе года ничего приготовить для Общества, Востоковъ спѣшилъ принести извиненіе „Боюсь, писалъ онъ Калайдовичу, чтобы меня какъ неисправнаго члена не исключили изъ Общества. Развѣ только Вы, почтеннѣйшій Константинъ Ѳедоровичъ, замолвите за меня слово и испросите мнѣ отъ Общества извиненіе въ томъ, что я все еще не могу по роду упражненій моихъ учавствовать въ трудахъ Общества» 3 Графъ Румянцовъ всегда зорко слѣдилъ за дѣятельностію Общества и съ нетерпѣніемъ ожидалъ выхода книжекъ „Трудовъ его; съ горечью замѣчалъ онъ въ своихъ письмахъ, когда Историческое Общество «бездѣйствовало». 66 Въ такихъ отношеніяхъ стояла къ нашему Обществу ученая дружина Румянцовской эпохи вмѣстѣ съ своимъ Меце натомъ. Но помимо этихъ отношеній издаваемая переписка сама по себѣ представляеть глубокій историко-литературный интересъ. Она раскрываетъ предъ ними тогдашнее историко 1 См. переписку А. Х. Востокова. Спб. 1873. стр. 56. • Ibid. стр. 62. • Отъ 29 авг. 1824 г. археологическое движеніе, знакомитъ съ тогдашними разысканіями и открытіями въ области древне-русской письменности, съ тогдашнимъ антикварнымъ рынкомъ, цѣнами рукописей и т. п. Отсюда мы видимъ, какъ совершались подобныя изданія, какъ; Собраніе Государственныхъ Грамотъ и Договоровъ, Іоаннъ Экзархъ Болгарскій, Софійскій лѣтописецъ, Законы двухъ Іоанновъ, Древнія Русскія стихотворенія и проч. Но самое главное значеніе Румянцовской эпохи состоихъ въ томъ, что она создала основы для палеографіи, филологіи, нумизматики, дипломатики и исторической критики и послужила живымъ корнемъ, изъ котораго выросло все послѣдующее развитіе историко-археогической науки. Заключимъ наши замѣчанія словами Лобойко: „Благодаря Провидѣнію, даровавшему отечественному просвѣщенію столь знаменитаго покровителя, обогатившаго Россію новыми источдревностей, мы пробуждены отъ усыпленія: вкусъ къ отечественнымъ Древностямъ и Исторіи сдѣлался господствующимъ. никами славянскихъ Издаваемая переписка извлечена изъ бумагъ Городской Чертковской библіотеки, Румянцевскаго музея и другихъ книгохранилищъ; она содержитъ въ себѣ все наиболѣе важное въ научномъ отношеніи и расположена въ повременномъ порядкѣ. Въ концѣ прилагаются объяснительныя примѣчанія къ нѣкоторымъ писмамъ и для удобства пользованія алфавитный ука затель. Е. Барсовъ. |