или шести человѣкъ, преданныхъ ему душею и тѣломъ, чтобы удобнѣе соглашать ихъ мысли и безпрепятственнѣе располагать голосами сообразно своимъ видамъ. Здѣсь-то происходили глубокія разсужденія о способахъ усовершенствовать искуство владычества посредствомъ ужасовъ; изъ сего-то вертепа разбойниковъ разсылались опредѣленія, приговоры и узы для тѣхъ, кои не нравились Борису; сюда-то слѣтались съ разныхъ сторонъ хищные враны, сидѣ, шіе по ночамъ на нырищахъ, и храмъ правосудія превращался въ гиѣздо злодѣяній. Именемъ Царскаго Совѣта учинена тысяча несправедливостой, введена терпимость безчисленныхъ преступленій. При всемъ томъ никто не могъ обвинять въ предосудительномъ поведеніи сродника Государева, Неудачные опыты, дѣлали безполезными всякія такого рода покушенія; всѣ ненавидѣли самовластіе его и, однако жь, не смѣли сообщать о томъ мыслей другъ другу; молча проклинали кровопііцу, а явно боялись говорить о немъ; потому что Борисъ все видѣлъ, все слышалъ. Лазутчики служили ему вмѣсто зрительныхъ и слуховыхъ трубъ. Подобно Сеяну, онъ дѣлалъ все по собственному произволу, вѣдая, впрочемъ, что не будетъ отдавать отчета въ поступкахъ своихъ грозному Тиверію. Прибавьте къ сему порученіе царской казны его завѣдыванію, и скажите, чѣмъ отличалась власть Бориса Ѳедоровича отъ царской власти? Однимъ только именемъ; но не имѣя сего одного, ему казалось, что онъ ничего не имѣетъ; и обладая всѣмъ, онъ думалъ, что Ни чѣмъ еще не обладаеть, и потому злодѣй рѣшился замѣнить такой недостатокъ на счеть драгоцѣннѣйшей крови. ... «Царевичъ Димитрії — живой образъ отца своего, свойства коего «оказываетъ уже въ младенчеств своемъ: онъ изъявляетъ удо«вольствіе, когда бьютъ барановъ, или другое какое животное; «съ охотою смотритъ на текущую кровь, обыкновенно бьет гусей «п куръ палкою до смерти.» За чѣмъ выдуманы были слухи сіп, разсѣваемые въ народѣ единомышленниками царскаго шурина? За тѣмъ, чтобы сдѣлать царевича ненавистнымъ. Для чего? Дабы въ послѣдствіи не много сожалѣли о его смерти. Изъ поступковъ семилѣтняго младенца можно ли заключать опредѣлительно о свойствахъ его совершеннолѣтія? Калигулу не по тому назвали тираномъ, что онъ въ младенчествѣ своемъ бивалъ мухъ, но по тому, что будучи уже властителемъ, поступалъ съ людьми, какъ съ мухами. По всему видно, что эти выдуманныя Борисомъ басни означали печальное предувѣдомленіе къ той трагедіи, которая извлекла у насъ столько слезъ; пятнадцатый день мая ежегодно будетъ напоминать намъ о насильственной смерти царевича. Время обнаружило схилу, обстоятельства вскрыли завѣсу, подъ коси таилось черное сердце, личина спала, злодый открылся. Собственное признаніе мучимыхъ совѣстію цареубійць; 1 Борисово гоненіе противу жителей Углича, съ жаромъ свидѣтельствовавшихъ о истинѣ изслѣдываемаго преступленія; насильственное постриженіе матери царевича и заточеніе братьевъ ея, не дозволяютъ ни мало сомнѣваться о имени чудовища, обрызгавшаго, себя невинною кровію желаннаго паслѣдника Русскаго престола. Ссылаюсь въ этомъ на общее мнѣніе, замѣняющее своею важностію недостаточные въ подобныхъ случаяхъ признаки достовѣрности: гласъ народа - гласъ Божій; сей громкій гласъ столь сильно поразилъ уши настоящаго преступника, что онъ заботился уже объ отводѣ онаго. Не дорожа святостію законовъ касательно безопасности государства, онъ подкупилъ Крымскаго Хана Казигирея сдѣлать нападеніе на столицу, чтобы Русскихъ заставить болѣе заниматься угрожающею опасностію, нежели его преступленіями. Чего онъ хотѣлъ, то и сдѣлалось: обратили все вниманіе туда, откуда поднималась буря; сдѣДали надъ него пѣсколько опытовъ: умыселъ открылся, исчезъ обольщающій призракъ, обманъ сталъ очевиденъ, узнали лжеца, и снова занялись прежнимъ. Пытки и мученія не перемѣнили образа мыслей: онѣ только свидѣтельствовали о слабости правосудія и о стыдѣ тирана. Но Борисъ, говорятъ, заплакалъ, получивши вѣсть о смерти царевича. Не диво! И Цезарь плакалъ надъ головою Помпесвою. Почти тоже самое можно сказать и о щедрости, оказуемой царскимъ шуриномъ несчастнымъ погорѣлымъ; развѣ не знаютъ, что твари его нарочно производили такіе пожары по внушенію своего творца, чтобы ему доставить случай оказать милосердіе къ бѣднымъ? Странное расположеніе сердца человѣческаго основывать даже добродѣтели на развалинахъ! До чего не доводитъ привычка веселиться страданіями людей! И наемные рабы его не стыдились такое безчеловѣчіе владыки своего именовать великодушіемъ! Какъ? Не уже ли позволено называть великодушнымъ того, кто, будучи въ силахъ сдѣлать цѣлое преступленіе, совершаетъ только половину его? Русскіе! До чего же мы дожили? Между нами есть уже люди, которые привыкли глядѣть сухими очами на трогательную картину плачущей невинности 1 Никита Качаловъ и Данило Битяговскій признались въ убієніи Димитрія наревича, и за то отъ жителей Углича были побиты камнями. 1111 ма..о не дорожать царскою кровію, издѣваются надъ гонимою добродѣтелію, играють законами божескими и человѣческими !! И мы ихъ терпимъ? Не довольно, что терпимъ; трепещемъ при одной мысли объ ихъ могуществѣ! Отъ чего же такое оцѣненніе умовъ, такая мертвенность патріотическихъ чувствованії? Не говорю уже о крестьянахъ, съ нѣкотораго времени придавленныхъ желѣзною рукою хитреца къ землѣ, ими воздѣлываемой; не понимаю лишь, почему пѣкоторыя высокія особы столь нечувствительны къ славѣ происхожденія и къ блеску своего имени, что лучше согласились въ безмолвій раболѣнствовать прихотямъ властолюбца, измѣняя должности, нежели говорить правду безъ выгоды? Обыкновенный наблюдатель дѣлъ человѣческихъ можетъ предсказать наперед о позорной участи сихъ тварей, еще благородными себя именующихъ, а между тѣмъ ползающихъ у ногъ его. Въ самомъ дѣлѣ, что будетъ изъ такого человѣка, когда онъ, по ихъ желанію, достигнетъ цѣли своей? Кумиръ тщеславія и жестокости; униженіе человѣческое составляетъ для него величіе, воиль и слезы притѣсненныхъ жертва хваленія, а позволеніе воздыхать о своемъ притвененій благовоніе, которыя долженствують воскуряться на алтаряхъ его повседневно. Ладанъ и «Борись любитъ народъ и уважаетъ бояръ; его щедрыя подаянія бѣднымъ,» - скажуть друзья его, - «и богатые дары послѣднимъ, почетное приглашение первыхъ на великолѣпныя пиршества, и всегдашнее вниманіе къ пуждамъ послѣднихъ, все это назовутъ они такими дѣлами, которыя стали для него обыкновенными отъ благороднаго навыка благодѣтельствовать. Но пусть позволено мнѣ будетъ спросить поклонниковъ его славы: уважаетъ ли всадникъ копей своихъ, когда убираеть ихъ въ блестящую збрую за тѣмъ, чтобы середи блеска золота и драгоцѣнныхъ камней лучше выказать свою гордость, и любить ли пахарь своихъ воловъ, когда ихъ кормить до сыта сѣномъ или травою для того, чтобы провориће влачили плугъ, посредствомъ котораго удобряет опъ землю? Если они отвѣтятъ мнѣ утвердительно, я соглашусь съ ними говорить, что Борисъ Ѳедоровичъ любить пародъ и уважаетъ бояръ; если же отвѣтятъ отрицательно, то миѣ только остается пожалѣть объ ихъ уничиженіи. Ни слова о его приверженности къ Руси! Давно ли сей сынъ отечества обѣщалъ царство Ивана Васильевича Гроз * Въ одной изъ рукописныхъ книгъ замѣчено: 1587 г., Сентября 27-го дня, Король Польскій, Стефан Баторій, умерь. Борись Годуновъ искалъ наго превратить въ область Польскую, если только Поляки сдѣлають его своимъ королемъ? Но времена перемѣнчивы; въ одинадцать лѣть много воды уйдеть; статься можетъ, и Борисова охота къ владычествованію прошла. Вотъ уже этотъ безпокойный духъ заключить себя теперь въ монастырѣ, словно не вѣдаетъ, что дѣется за, оградой; по крайней мѣрѣ, намъ извѣстно, что она СЛИШКОМЬ твена для его властолюбія. Но что нужды? Пусть занимается онь во мракѣ вычисленіемъ, сколько еще остается ему сдѣлать шаговъ до степени величія; это ни мало не уменьшитъ нашей признательности къ его заслугамъ. Скажемъ же чистосердечно: если злодѣи могутъ быть награждаемы, то Борисъ Годуновъ достоинъ вѣнца. у Поляковъ, чтобъ они выбрали его себѣ королемъ, обѣщая имъ за то при соединить Царство Московское къ Коронѣ Польской. ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! Спѣшу исполнить мое обѣщаніе, По окончаніи рѣчи, Григорьемъ Васильевичемъ Годуновымъ произнесенной, и столь жи– выми красками изображающей свойства нынѣшняго повелителя Московскаго Государства, въ то самое время, когда ропотъ и всеобщее негодованіе, ясно изображавшіяся на лицахъ патріотовъ и часто вырывавшіяся въ сильныхъ выраженіяхъ, прямо обнаруживали чувствованія большей части государственныхъ сановниковъ противу Бориса Годунова, Окольничій Клешневъ столько имѣлъ твердости и присутствія духа, что осмѣлился въ защиту покрователя своего произнесть слудующее: Хотя слава великихъ мужей въ состоянія защитить имена ихъ отъ клеветы и поношенія: они не имѣютъ нужды въ заступникахъ для отвращенія отъ себя язвительныхъ стрѣлъ безпокойной зависти, не могущей взирать безъ досады ни на какое на земли явленіе величія; безсмертныя ихъ дѣла слишкомъ краснорѣчивы, чтобы заставить наглыхъ клеветниковъ, очерняющихъ и самую истину, оробѣть, замолчать и устыдиться собственной своей дерзости; однако, мы не исполпили бы священной обязанности почитать мудрыхъ правителей, благодѣяніямъ коихъ одолжены вожделѣннымъ благоустройствомъ государства нашего, если бы безмолствовали передъ тѣми, которые осмѣливаются всенародно порицать поведеніе друзей человѣчества, охуждать ихъ поступки, приписывать имъ неслыханныя преступленія, вымышленные пороки. Не многіе, думаю, изъ высокопочтенныхъ мужей, сдѣсь нынѣ присутствующихъ, мыслять иначе; напротивъ того многіе возстали бъ защищать обвиняемаго, когда бы я ихъ не предупредилъ. Торопливость въ подобномъ случаѣ извинительна; между тѣмъ смѣю увѣрить соотчичей моихъ, что я не пожалѣю |
