кнену.. Ето замѣчаемъ весьма часто въ языкѣ. Приморскихъ Хорватовъ, Словенцевъ (по Зильскому разнорѣчію) и Сербовъ, особенно на концѣ: pišen, iden, nogun, s otcen, вм. pišem, idem, nogum, sotcem, znan (-m) nan (-m), sederm (-m), и на оборотъ (пѣсма, и пр.). 2) Предложный мѣстный падежъ безъ предлога, какъ у Нестора и другихъ старинныхъ памятникахъ, въ выраженіи: и пришедъ Кыеву.. Ето, какъ я сказалъ уже, по сю пору употребляется въ обоихъ Серболужицкихъ нарѣчіяхъ (Budišini, Chośobuzu, Łazu, вм. ve Badyšini, и пр., našim domi, liśći, вм. ve našim domi) и Приморскомъ Хорватскомъ. Сюда же относится такой же предлогъ безъ предлога и въ выраженіи: »аще не обрящетса кто на рѣцѣ оутро, вм. въ утро, или творит. утромъ. Отсюда образовались наши нарѣчныя формы вечоръ и под. 3) Поставленіе буквы и вм. ↓ въ выраженіи и сниде на Поцайну рѣку.« Извѣстно, что изъ Великорускихъ нарѣчій ето, болѣе всего, свойственно Новогородскому въ нѣкоторыхъ его разнорѣчіяхъ. Другія Славянскія нарѣчія также часто допускаютъ такое замѣненіе, на пр., Нижнелужицкое почти всегда употребляетъ тамъ ц, гдѣ мы ч, и только въ двухъ, трехъ, словахъ удержало букву ч, далѣе, Мазурское, Черногорское, Приморское Далматинское, и пр. Ета особенность указываетъ намъ, прямо и непосредственно, на мѣсто, въ коемъ списанъ былъ етотъ Прологъ, т. е., Новогородскую область. 4) На оборотъ, буква ч вм. ц въ выраженіи: „сиче створю,« еще больше утверждаетъ насъ въ етомъ мнѣніи. Такъ въ Дамьяновскомъ уѣздѣ всюду говорять: горнича, Новогорочкій, паробчи, и пр., какъ ц вм, ъ въ Осташковскомъ и Торжецкомъ. 5) Выраженія: мольвлаху, (мл твъі мольвлаху), крстьномъ (давати), крстыыны (за-), цркъі Петрова, Самогорам, показываютъ, что ето-сочиненіе Руское, на что, впрочемъ, указываетъ уже и самое содержаніе его. 6) Кромѣ того, замѣчательны въ немъ нѣкоторыя особенныя выраженія своей силой, но которыя теперь уже вышли изъ обычая, на пр., печальникъ, кормитель (нищии и вдовицы шко печальника и кормитель, вм. нынѣшняго кормильца), главовожя (радуйса главовожю и оучителю нашь), отвѣчающее, образованіемъ своимъ, Сербскому коловодя, Нѣмецк. Хábelsführer (зачинщикъ, заводчикъ), Латин. choragus, Греч. Kopupatos (in vertice positus, supremuim locum obtinens, sunimus,praesul, а хориф), vertex capitis, cacumen). Въ немъ первая часть — чисто Славянская, а вторая ( вожя Серб. водя — вождь) — Руская. 3. В заключеніе объ етомъ Прологѣ обращу еще вниманіе на ту молитву святаго Володимера, въ которой онъ излилъ свои чувства ко Всевышнему въ день освященія своей Десятинной церкви. Ее встрѣчаемъ мы въ Прологѣ подъ аз мая, именно: ,,ИЦА МАИ БА ПАМА БЫТЬЮ СТго и бохранимаго Костантина гра. ДНЬОЕцінне цовистымвца южеехздаБлгокарный Иколодимирь а.икна ЗаЗемларусьскЫМ.НЖЕ ДУБИН ПОМолист. гиБепризнех все посв и во изд. гивиногракон.невок ршниженасадид жени цатвои новыИлюди имжешвратилен соцавразумяпознати табанетиннаго. при Шаитайтриписно Молите в хокеней. емурекхенце седаю Туть чрезвычайно важно для Славянской филологіи одно слово, именно: дѣвън въ выраженіи : „ВО ИМА РОЖЬШАИ ТА мтри присно дъха Бца. 22 На оборотѣ, л. 79-й, стр. 2-я, въ концѣ. 66 Я не говорю уже о томъ, что важно также знать, Накокакую молитву и въ какихъ выраженіяхъ принесъ Богу нашь Рускій Соломонъ послѣ созданія своего храма. , Не могу также не сказать еще, что все ето, столько важное, извѣстіе о крещеніи святаго Володимера, чуть было совсѣмъ не погибло для насъ отъ чьей-то святотатственной руки: оно совершенно вырѣзано изъ Пролога и, судя по неровности отрѣза, въ большихъ попыхахъ; но, благодаря, вѣроятно, нечаянному приходу библіотекаря, хищеніе не совершися. 21 го декабря, 1845. МОСКВА. Д. Ч. О. Бодянскій. П. НОВЫЯ РАЗЪИСКАНІЯ О МЪСТВ ПОГРЕВЕНІЯ ПРОКОПІЯ ЛЯПУНОВА. ( ЧИТАНО ФЕВРАЛЯ 23, 1846 г.) Довольно писали, о мѣстѣ погребенія Прокопія Ляпунова, между тѣмъ этотъ вопросъ и доселѣ еще не рѣшенъ оконча тельно. Съ перваго взгляда кажется довольно странно не знать гдѣ похороненъ "Герой смутнаго времени, глава возстанія, животворецъ Государственный«, какъ назвалъ Ляпунова Карамзинъ; но мы опять скажемъ , что и доселѣ неизвѣстно гдѣ покоятся священные останки Ляпунова. Карамзинъ думаль, что тѣло Ляпунова, лишенное, быть можетъ, Хрістіанскаго погребенія, расклевали враны; г. Быстровъ, что оно погребено было по Христіански въ Наболочицкомъ монастырѣ; г. Савельевъ, основываясь на, такъ называемой, Филаретовой рукописи, что Ляпуновъ погребенъ въ Москвѣ, при церкви Иліи Пророка, что на Воронцовомъ полѣ. Первые два мнѣнія ошибочны, послѣднее въ половину справедливо. Выслушаемъ эти мнѣнія, прежде нежели предложимъ свое. честь и до О убіеніи Ляпунова Карамзинъ пишетъ слѣдующее: »Станъ Московскій представлялся уже не Россією вооруженною, а мятежнымъ скопищемъ людей буйныхъ, между коими бродѣтель въ слезахъ и въ отчаяніи укрывались! Одинъ Россіянинъ былъ душею всего, и палъ, казалось, на гробъ отечества. Врагамъ иноплеменнымъ ненавистный, еще ненавистнѣйшій измѣнникамъ и злодѣямъ Россійскимъ, тотъ, на кого Атаманъ разбойниковъ, въ личинѣ Государственнаго Властителя, извергъ Заруцкій, скрежеталь зубами Ляпуновъ дѣйствовалъ подъ ножами. Уважаемый, но мало любимый за свою гордость, онъ не имѣлъ, по крайней мѣрѣ, смиренія Михаилова; зналъ цѣну себѣ и другимъ; снисходилъ рѣдко, презиралъ явно; жилъ въ избѣ, какъ во дворцѣ недоступномъ, и самые знатные чиновники, самые раболепные уставали въ ожиданіи его выхода, какъ бы царскаго. Хищники, имъ унижаемые, пылали злобою и замышляли убійство, въ надеждѣ угодить многимъ личнымъ непріятелямъ сего величаваго мужа. Первое покушеніе обратилось ему въ славу: 20 Козаковъ, кинутыхъ Воеводою Плещеевымъ въ рѣку за разбой близь Угрѣшской Обители, были спасены ихъ товарищами и приведены въ станъ Московскій. Сдѣлался мятежъ: грабители, вступаясь за грабителей, требовали головы Ляпунова. Видя остервененіе злыхъ и холодность добрыхъ, онъ, въ порывѣ негодованія, сѣлъ на коня и выѣхалъ на Рязанскую дорогу, чтобы удалиться отъ недостойныхъ сподвижниковъ. Козаки догнали его у Симонова монастыря, но не дерзнули тронуть: напротивъ того убѣждали остаться съ ними. Онъ ночевалъ въ Никитскомъ укрѣплсніи, гдѣ, въ слѣдующій день, явилось все войско: кричало, требовало, слезно молило именемъ Россіи, чтобы ея главный поборникъ не жертвовалъ ею своему гнѣву. Ляпуновъ смягчился, или одумался: занялъ прежнее мѣсто въ станѣ и въ совѣтѣ, одолѣвъ враговъ, или только углубивъ ненависть къ себѣ въ ихъ сердцѣ. Мятежъ утихъ; возникъ гнусный ковъ, съ участіемъ и внѣшняго непріятеля. Имѣя тайную связь съ Атаманомъ Тріумвиромъ, Госѣвскій изъ Кремля подалъ ему руку на гибель человѣка, для обоихъ страшнаго: вмѣстѣ умыслили и написали именемъ Ляпунова указъ къ городскимъ воеводамъ о немедленномъ истребленіи всѣхъ Козаковъ въ одинъ день и часъ. Сію подложную, будтобы отнятую у гонца, бумагу представилъ товарищамъ Атаманъ Заварзинъ: рука и печать казались несомнительными. Звали Ляпунова на сходъ: онъ медлилъ; наконецъ, увѣренный въ безопасности двумя чиновниками, Толстымъ и Потемкинымъ, явился среди шумнаго сборища Козаковъ; выслушалъ обвиненія; увидѣлъ грамоту и печать; сказалъ: «писано не мною, а врагами Россіи ;« свидѣтельствовался Богомъ; говорилъ съ твердостію; смыкалъ уста буйныхъ; не усовѣстилъ единственно злодѣевъ; его убили, и только одинъ Россіянинъ, личный непріятель Ляпунова, Иванъ Ржевскій, сталъ между имъ и ножами: ибо любилъ отечество, не хотѣлъ пережить такого убійства, и великодушно пріялъ смерть Отд. 4 І. |