Чешская и Угорская исторія показываетъ намъ, что знаменитый и благородный Чешскій король, Премысль Отакаръ II-й, примирившись, въ 1260 г., послѣ долгихъ и кровопролитныхъ споровъ и войнъ, съ Угорскимъ Дворомъ, скрѣпилъ новую пріязнь свою обрученіемъ съ княжной Кунгутой, внукой Белы IV-го, короля Угорскаго, на коей и женился 25-го окт., 1261 года, въ Пресбургѣ. Извѣстно, также, что ета королева, Кунгута, была матерью короля Вячеслава ІІ-го и, стало быть, непосредственной прародительницей всѣхъ послѣдующихъ Чешскихъ государей какъ Премыслова колѣна, такъ и Домовъ Люксенбургскаго, Польскаго и Австрійскаго до самаго новѣйшаго времени. А потому, кажется, не безполезно знать, откуда именно происходила ета королева, тѣмъ болѣе, что всѣ доселѣшніе Чешсків, Австрій

сків и Угорсків историки противорѣчатъ въ томъ одинъ другому и ошибаются.

Древнѣйшій и современный упомянутому событію Чешскій писатель, Продолжатель Козьмы (Continuator Cosmae) такъ выражается объ етомъ:, Аппо 1261,VIII kal, Nov. princeps regni Bohemorum, duxit in uxorem Cunegundem filiam Hostislai ducis Bulgarorum, in castello Ungariae Possen, 1 Нѣтъ сомнѣнія, что лѣтописецъ етотъ, собственно, написал,,Rostislai," какъ читали ето вще Неплахъ и Гаскъ 2; но Пулкава, слѣдуя неисправному списку, назвалъ Кунгуту дочерью Гостислава, князя Бул

3

1 Script. rer. Bohem. I, 405.

2 Neplach ap. Pez. II, 1033, et Dobner VII 113:,,filiam Rostyslai ducis Bulgariae," Гаскъ подъ 1261 г.:, Kunhutu, dceru Rostislawowu, jenž byl knjže Bulgarsky."

5 Pulkava ap. Dobner III, 231: „Gunegundem filiam Hostislai ducis Bulgarorum, neptem

6 Chron. Salisburg. et Claustroneoburg. ap. Pez I, 367, 463,,neptem (Belae) regis Ungariae." Chron Lambacense ap. Rauch I, 485, Augustense ap. Freher. Struv. I, 535, it. chron. ap. Рег II, 1113:,,filiam regis Rusciae." Chron. Mellic. ap. Pez II, 241:,,Margaretam (sic) neptem Belae regis Ungarorum, filiam Annae reginae de Marschowe." - Ottakers Reimchronik ap. Pez III, 90 91:,,Zu derselben Stund-Chuning Welans Tochter von Maschkaw - Hätt ein Kind in solher Schaw.-Der sich niemant macht geleichen in zwein Kunigreichen— An Schon (Schonheit)“, etc. Anon. Leobiens. ap. Pez 1, 826: „filiam Rutenorum et Mazoviae principis, quae fuit filia filiae Belae regis." - Подложный Ганталеровъ Пернольдь ошибся тутъ чрезвычайно, утверждая, подъ 1261:„Bela-Otakaro depactus est pro uxore Kunegundem neptem suam ex

Чешскіе историки XVI и XVII го стол., Лупачь, Велеславинъ, Балбинъ, Кругеръ, Бецковскій, и др., занимались только безплоднымъ повтореніємъ и розысканіємъ упомянутыхъ выше извѣстій. Но когда ученый Угръ, Юрій Прай, сталь обращаться въ изслѣдованіяхъ своихъ также и къ грамотамъ, то открылся новый, лучшій, путь къ отысканію истины, хотя, надо признаться, уже до него подошелъ было къ ней довольно близко Сам. Тимонъ въ своемъ Imago novae Hungariae, 1754 г. (стр. 79). Послѣ того согласились, что отецъ Кунгуты, а зять Белы, былъ княземъ Галицкимъ, который, по милости тестя своєго, владѣлъ также, нѣкоторое время, Мачвой, частью нынѣшней Сербской земли; современныя же Угорскія грамоты называли єго Ratistaw или Radislaw. Етому вѣрили и писали не только Угорсків историки, Катона, Корнидъ, и другів, но также и Чешсків, Пубичка, Пельцель, Корнова, и проч. Но когда снова І. Хр. Енгель (въ своей Geschichte von Halič und Wladimir, Halle 1796, Ѕ. 560 - 62) и І. А. Феслерь (въ Geschichte der Ungarn), заглянувъ нѣсколько въ древнія Рускія лѣтописи, увидѣли, что въ ХІІІ-мъ столѣтіи вовсе не было въ Галиціи

filia Constantia (!)“, когда мы знаємъ, что Анна была матерью Кунигунды, а Констанція выдана за Льва Даниловича, основателя города Львова въ Галиціи. Введенный въ заблужденіе етѣмъ Адріянъ Раухъ (впрочемъ, основательный знатокъ исторін) написалъ, въ 1781 г., въ OesterrGesch. III, 251: „Auch Bela hatte eine Enklin, Kunegund genannt, aus seiner Schwester (!) Constantia, die mit Hostislaus Herzoge von Bulgarien vermählt war." Сдѣсь, сколько именъ, столько ошибокъ.

,

ни какого князя „Радислава“, тогда стали называть зятя Белы „Ростиславомъ", пологая, притомъ, что имъ былъ Ростиславъ Мстиславичь, внукъ того Ростислава Мстиславича, который, нѣкогда, въ 1214 г., водилъ дружбу съ Угорскимъ княземъ, Коломаномъ, и изгнанъ Всеволодомъ Чермнымъ изъ CBOего удѣла. Етому мнѣнію послѣдовалъ и я, въ 1839-мъ г., въ своей Geschichte von Böhmen (II 188), хотя, правда, выразился о томъ однимъ только словомъ. Но роясь, нынѣшнимъ годомъ, въ сводѣ старыхъ Рускихъ лѣтописей, изданномъ въ Москвѣ, 1837 г. (въ л.), Николаемъ Арцыбышевымъ, подъ названіемъ: „Повѣствованіє о Россіи", я убѣдился вполнѣ въ ошибкѣ моєй и всѣхъ предшественниковъ моихъ, и потому рѣшился открыть правду всѣмъ тѣмъ, кому нужно знать о ней.

Отець Чешской королевы Кунгуты былъ Ростиславъ Михайловичь, князь Галицкій, владѣтель Мачевскій и Рудницкій, изъ роду Рускихъ Черниговскихъ князей или, такъ называемыхъ, Олеговичей, оспоривавшихъ, когда-то, у потомковъ Владиміра Мономаха долѣе и сильнѣе всѣхъ прочихъ достоинство,,Великаго князя" всей

Руси.

Етѣ Олеговичи были потомки князя Олега Черниговскаго (1115 г.), сына Святослава Черниговскаго († 1076), третьяго сына Великаго и славнаго князя Ярослава Владиміровича(† 1054), родоначальника всѣхъ почти послѣдующихъ князей Рускихъ. Сынъ Олега, Всеволодъ, былъ Великимъ Рускимъ княземъ съ 1139 по 1146, а сынъ Всеволодовъ, Святославъ, умеръ 1194 г., ковго сынъ, Всеволодъ, по прозва

нію Чермный, бывшій Чернигов скимъ княземъ по 1210 г., а потомъ Кієвскимъ, скончался 1215, оставив по себѣ сына, Михаила († 1246 ), отца нашего князя, Ростислава 7.

Михаилъ Всеволодовичь, князь Черниговскій, въ первый разъ упоминается подъ 1224-мъ годомъ, какъ участникъ, съ прочими Рускими князьями, въ несчастной битвѣ противъ Татаръ на Калкѣ, изъ коей, однако же, удалось ему спастися. Сестра же єго вышла уже въ 1212 г. за Великаго князя, Георгія Всеволодовича, который далъ єго, въ 1225-мъ г., Новгородцамъ въ князья; но онъ не долго тамъ пробылъ; впрочемъ, въ 1229-мъ снова былъ призванъ Новгородцами, къ коимъ и отправился съ, младшимъ сыномъ своимъ, Ростиславомъ.

Тогда Новгородъ раздѣлялся на двѣ стороны: одна благопріятствовала Великому князю, Георгію Всеволодовичу и, насланному имъ, Михаилу Черниговскому, а другая держалась брата Великаго князя, Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невскаго, предводителемъ коей былъ тогдашній посадникъ, Иванко Димитрієвичь. Михаилъ Черниговскій снискалъ себѣ расположеніє народа своимъ правосуДіемъ и тихостью: подтвердивъ

7 Доказательства такой родовой послѣдовательности можно найти у Арцыбышева 11, 271, м. 1684, подъ 1206 г., по Никоповскому списку: „Всеволодъ Чермный Святославичь, внукъ Всеволожь, правнукъ Ольговъ" Далѣв, 11, 316, N. 1986, подъ 1224 г., по Воскресенскому списку: „Князь Михайло Всеволодовичь Чръниговскій, внукъ Святослава Ольговича", и по Никоновскому, тамъ же : ,сыпь Всеволода Чермнако."

крестнымъ цѣлованіемъ права етого города, онъ освободилъ смердовъ, сошедшихъ на чужую землю, отъ подати на пять лѣтъ, а другимъ велѣлъ давать обыкновенную на деньги, собранныя съ противниковъ его за приверженность ихъ ᎡᏂ Ярославу, приказалъ построить великой новый мость черезъ Волховъ, нѣсколько выше стараго, далъ городу новаго посадника, Внезда Водовика, и такого же архієрея въ лицѣ отличнаго мужа, Спиридона. При избраніи етого владыки упоминается уже и нашъ княжичь, Ростиславъ, именно: когда предлогали было еще двухъ другихъ въ етоть сань, Михаилъ сказалъ: „Положимъ три жребья: пусть рѣшитъ воля Божья, кому быть у насъ архіереєм!" И вотъ положили три жребья, съ написанными именами, на Святую трапезу, и вызвали Ростислава изъ комнаты архієрейской; онъ вынялъ жребій Спиридоновъ. Спустя годъ (1250) празднованы были въ Новгородѣ постриги Ростиславовы 3; согласно съ обычаемъ, єпископѣ въ церкви, послѣ молитвы, уя въ первый разъ ему влась, и тѣмъ онъ какъ бы отданъ былъ подъ покровъ Божій, чтобы созрѣлъ въ мужа совер

шенна.

Князю Михаилу соскучилось быть долго въ Новгородѣ, и потому, бросивъ его, онъ оставилъ

в Новгородскій Летописецъ такъ выражается объ етомъ обрядѣ: „Князь Михана створи пострѣгы (постригы) сынови своему Ростиславу Новѣгородѣ, и ул влась Архієпископъ Спиридонъ, " Арцыбышевь 11, 334, No. 2133. Сравн. объ етомъ обрядь Славянское житів св. Вячеслива, въ Журн. Чеш. Муз. 1835 г., стр. 41-455. Также Арцыбышева II, стр. 373.

въ немъ сына, Ростислава, подъ надзоромъ и руководствомъ посадника, Внезда Водовика, человѣка строгаго и мстительнаго, а самъ отправился въ свой Черниговъ. Но ето только что усилило Ярославову сторону, и когда, послѣ многихъ несогласій, Ростиславъ уѣхалъ съ Водовикомъ, 8-го декабря, 1250 г., въ Торжокъ, народъ вдругъ возмутился на другой день, и приверженцы Ярослава снова получили верхъ въ городѣ. Ростиславъ, не видя для себя безопасности даже и въ Торжкѣ, принужденъ былъ бѣжать за отцемъ въ Черниговъ, послѣ чего князь Ярославъ Всеволодовичь опять началъ править Новгородомъ, 30-го декабр., 1230 г. Съ той поры ни Михаилъ, ни сынъ его, не имѣли больше ни какаго дѣла съ Новгородомъ.

Съ 1234 по самый 1250-й г. продолжались ссоры и войны етѣхъ князей съ славными Романовичами, Даніиломъ и Василькомъ, равно какъ и съ ихъ друзьями, за городь Ківсь и Галицков княжество. Кажется, Михаилъ, женатый на сестрѣ Романовичей, несправедливо поднялъ етѣ усобицы противъ свояковъ, и не льзя не признаться, что во всемъ етомъ спорѣ несравненно благороднѣе и мужественнѣє дѣйствовалъ Даніилъ Романовичь, нежели наши Черниговсків князья. Уже въ 1234-мъ покушался было Михаилъ овладѣть Кієвомъ, но напрасно; однако 1235 г., соединясь съ Изяславомъ Мстиславичемъ и Половцами (Куманами), онъ отнялъ єго у Владиміра Рюриковича и, помощника єго, Даніила Галицкаго. За симъ Изяславъ утвердился въ Кієвѣ, а Михаилъ овладѣлъ, въ первый разъ, въ етомъ году княжествомъ Галицкимъ по

слѣ возстанія Галицкихъ бояръ противъ Даніила, принудившихъ бѣжать его въ Угрію.

Въ 1236 г. продолжалась война за Галичь съ Романовичами, коимъ помогали Угры; въ ней Михаилъ и Ростиславъ, при помощи Поляковъ и Половцевъ, устояли. Но въ 1237 Михаилъ, примирясь съ Даніиломъ, далъ ему Перемышль въ замѣнъ Галича.

Когда Великій князь, Георгій, умеръ въ 1238 г. и, брать его, Ярославъ Всеволодовичь Повгородскій, сдѣлался Великимъ княземъ, Михаилъ, овладѣвъ Ківвомъ, оставиль въ Галичѣ сына своего, Ростислава. Но Даніилъ Романовичь, пользуясь походомъ Ростислава со всѣми своими боярами противъ Литвы, нежданно окружилъ столицу Єго, Галичь, и взялъ 66. Ростиславь, воротясь изъ Литвы, долженъ былъ оставить Галичь и, удаляясь въ Угрію, былъ, по словамъ Волынской лѣтописи, пре

9 У Арцыбышева II, стр. 353, No. 2273, „Ростиславъ же бѣжа въ Угры; путемъ, имъ же идяше на Борьсуковъ Дѣлъ, пріиделка бани, рекомѣй Родка, и оттуда иде въ Угры. Данилови же увѣдавшу уходъ ихъ, посла на нѣ вов свов И гнаша по нихъ до горы." Конечно, сдѣсь разумѣются славныя въ то время Рудныя копи (Родна; Рудка ? отъ руда? Переводч.) въ сѣверовосточной Сединградіи, о коихъ скажу еще ниже. „Дѣлом", - замѣчаєть у Арцыбышева г. Погодинъ, —Карпатороссы называютъ главный хребетъ цѣни Карпатскихъ горъ.“ Замѣчанів ето взято, кажется, изъ статьи доставленной г. Зубрицкимъ, переве денной кѣмъ-то и помѣщенной въ Москвитянинѣ 1841 г.; оно, однако же, не совсѣмъ вѣрно. Дѣломъ, какъ и горбами, верхами, бердами, полонинами, рипами, называются Карпаты у тамошнихъ Русовъ вообще, тутъ однимъ, тамъ другимъ, а тамъ третьимъ, и т. д.,

слѣдуемъ Даішловымъ войскомъ до самыхъ Карпатскихъ горъ.

И

Въ 1239-мъ г. явились Татарскія полчища подъ стѣнами наслѣдственнаго пребыванія князей нашихъ, Черниговомъ, и, послѣ долгаго и тяжкаго боя (въ коємъ бросали со стѣнъ въ непріятелей изъ тарановъ таків камни, каків могли поднять только четыре человѣка), овладѣли имъ сожгли огнемъ. Вскорѣ потомъ грозный предводитель Татарь, Батый, отправилъ къ Кієвлянамъ пословъ своихъ съ предложеніемъ поддаться ему добровольно. Но когда Кіевляне, въ отвѣтъ ему, умертвили Татарскихъ пословъ, князь Михаилъ, испугавшись такого дѣла и предвидя грозу на ету древнюю и знаменитую столицу Руси за такой поступокъ, оставилъ Кієвъ и уѣхалъ, за сыномъ своимъ, въ Угрію. Жена же его, пока, осталась въ городѣ Каменцѣ, гдѣ, однако, была плѣнена Вел. княземъ Ярославомъ Всеволодовичемъ (Ингваревичемъ?) и отдана братьямъ вя, Романовичамъ, которые приняли и держали ве у себя въ великой чести. Послѣ

именемъ, смотря, по тому, гдѣ каков изъ нихъ преобладаєтъ. Дѣлъ отъ дѣлить, откуда сложное предѣлъ, отдѣлъ, и пр., и оно въ стомъ видѣ и теперь вще употребляется Сербами, Хорватами (діо, dio, дѣлъ, гдѣ ол) и Чехами (djl, часть, отдѣлъ, отдѣленів), слѣдов, горы называются дѣломъ въ смыслѣ томъ, что онѣ дѣлять одну страну отъ другой, пологаютъ, составляютъ, предѣлъ. Карпаты же, какъ Карпаты, преимущественно являются намъ такимъ дѣломъ: названіе весьма дѣльное, перешедшев и къ сосѣдственнымъ Румунамъ. О прочихъ, упомянутыхъ выше, названіяхъ Карпать, не мѣсто теперь распространяться сдѣсь; въ другое время мы поговоримъ о нихъ въ своємъ, падлежащемъ, мѣстѣ. Переводчикъ.