3 Народная словесность. Исторія грузинской словесности обнимаетъ произведенія грузинскаго народа, распадающіяся на два вида: на устныя или народныя, письменныя или литературныя. Народная, устная безъискусственная словесность предшествуетъ письменной литературной, искусственной словесности. Между этими видами словесности есть двоякое различіе — внѣшнее и внутреннее. Первое различіе заключается въ томъ, что народныя произведенія, не записываясь, передаются устно изъ одного поколѣнія въ другое, а литературныя пишутся обыкновенно при самомъ ихъ возникновеніи. Второе различіе заключается въ томъ, что авторъ устныхъ произведеній - цѣлый народъ; авторъ сочиненій литературныхъ - отдѣльныя личности. Устная поэзія обнимаеть всё интересы народной жизни, литературная служить выраженіемъ взглядовъ и чувствованій отдѣльныхъ лицъ. Отсутствіе личности въ народныхъ произведеніяхъ устраняетъ субъективность и преднамѣренность цѣли автора. Народъ смотрить на свою поэзію, какъ на драгоцѣнное достояніе, неприкосновенное преданіе, имѣющее смыслъ священной старины. Начало народной словесности восходитъ къ отдаленнѣйшимъ временамъ, и самый древній ея видъ — пѣсни-молитвы языческимъ богамъ, называемыя обрядовыми пѣснями. Вся же народная поэзія, обнимавшая всѣ стороны первобытной жизни, разбилась на отдѣльныя части, являющіяся „разрозненными членами обширнаго эпиче скаго преданія". Главнѣйшіе изъ этихъ членовъ пѣсни и сказки, менѣе важные - пословицы, загадки, заговоры. Къ другому отдѣлу народной словесности относятся произведенія, сложившіяся подъ вліяніемъ книжной литературы: духовные стихи и легенды. Что касается до объясненія происхожденія и значенія пародныхъ произведеній, то въ настоящее время миѳологическая теорія, толкующая всѣ виды устной словесности, какъ символическое олицетвореніе разныхъ силъ и явленій природы, не является исключительно господствующей. Эта теорія, главными представителями которой на западѣ были Я. Гриммъ, Маннгардтъ, Шварцъ, А. де-Губернатисъ, нашла среди русскихъ ученыхъ горячихъ послѣдователей. Достаточно назвать покойнаго с.-петербургскаго профессора Ор. Миллера и Аѳанасьева, почтенный трудъ котораго „Поэтическія воззрѣнія славянъ на природу“ является образцомъ объясненія народныхъ сказаній на миѳологической почвѣ. Такое направленіе въ толкованіи народной словесности нашло ограниченіе со стороны представителей теоріи литературного заимствованія: Бенфея на Западѣ, акад. А. Н. Веселовскаго, Вс. Ө. Миллера и др. въ Россіи. Въ послѣднее время выступаетъ ограниченіе вліянія древней индійской словесности и богомильской литературы и съ большей рельефностью выдвигается значеніе христіанской канонической и апокрифической литературы, проникавшее на отдаленный Сѣверъ и Востокъ. Извѣстный лингвистъ проф. въ Христіаніи Сефусъ Бугге попытался даже объяснить саги скандинавской Эдды христіанскими преданіями, занесенными на Сѣверъ проповѣдниками-монахами Британскихъ острововъ. По объясненію Бугге выходитъ, что Лови произошелъ изъ Люцифера, сказаніе о смерти Бальдура — отзвукъ христіанскихъ сказаній о смерти Спасителя и т. д. Христіанскія вліянія проникли на Востокъ, въ Монголію, Туркестань, Китай благодаря несторіанамъ, изгнаннымъ изъ Византійской имперіи за еретическое ученіе. (Довладъ проф. Хвольсона на VIII археол. съѣздѣ). Съ другой стороны, плѣнники христіане, число которыхъ въ ХІІІ в. было достаточно въ столицѣ монгольскихъ хановъ, Каракорумѣ, распространяли христіанскія сказанія: Въ монгольскихъ сказаніяхъ обнаруживаются такіе мотивы, которые должны быть отнесены на счетъ христіанскихъ литературныхъ вліяній. Сказанія грузинъ объ Амиранѣ и мірозданіи также ') отражаютъ вліяніе свящ. писанія. Во многихъ сказкахъ сохранилось нѣсколько мотивовъ изъ апокрифовъ о Соломонѣ (сказаніе „Соломонъ и рыболовъ“). Собираніе произведеній грузинской словесности началось весьма недавно. Первыя записи устныхъ произведеній начинается въ семидесятыхъ годахъ текущаго столѣтія подъ вліяніемъ живого интереса къ народной поэзіи, возникшаго въ Россіи послѣ появленія сборниковъ Аѳанасьева, Кирѣевскаго и Рыбникова. Грамотные люди древней Грузіи, воспитываясь на произведеніяхъ духовной словесности, отвращались оть народыыхъ произведеній, въ которыхъ сохранялись еще 1) Веселовскій. Въ вопросу о дуалистическихъ космогоніяхь,, Этногр. Об.", Е. . Вс. Миллеръ. Отголоски апокрифовъ въ кавказ. народ. сказаніяхъ. ЖурМин. Нар. Пр., 1893, No 7, отд. 2. остатки древнихъ языческихъ суевѣрій и обрядовъ. Издававшіяся съ 1820 годовъ грузинскіе періодическіе органы не давали мѣста народной поэзіи. Въ началѣ ныпѣшняго столѣтія въ 1821 г. вышла первая Грузинская газета, посвященная политическимъ и оффиціальнымъ извѣстіямъ. Въ 1832 г. другая газета, Тифлисскія Вѣдомости, издававшаяся Соломономъ Додаевымъ, держались высокаго стиля Антонія католикоса, писателя ХѴІІІ ст., и потому съ пренебреженіемъ относилась во всему народному. Вь 1851 г. журналъ кн. Г. Эристова Цискари и Сакартвелосъ Моамбе кн. Чавчавадзе въ 1863 г. также исключали изъ своей программы печатаніе народныхъ произведеній и только возникшая въ 1866 г. газета Дроэби стала отводить страницы грузинскимъ сказкамъ и пѣснямъ. Наибольшее число народныхъ произведеній появилось въ журналѣ, впослѣдствіи обратившемся въ газету, Иверія; печатались пѣсни и легенды также въ газ. Театръ въ 1884 г. Въ журналахъ Нобати и Джеджили появлялись народныя пѣсни, сказки, загадки, поговорки. Г. Ахпателовымъ изданы были двѣ сказки "Золотыя дѣти“ и „Ростомела“ (Т., 1887). Нѣсколько пѣсенъ и одна большая сказка, записанная въ Саабошо, изд. С. Гонгадзе (Тифлисъ, 1892). Пѣсни, сказки, заговоры записаны мною въ различныхъ концахъ Грузіи и пока имѣются только въ рукописи. Груз. сказки, печатались въ, Сборникѣ матеріаловъ для описанія племенъ и мѣстностей Кавказа". Первый сборникъ грузинскихъ свазокъ вышелъ въ 1891 г., изд. В. Агніашвили. Сванетскія сказки, собранныя Вольнымъ сваномъ (псевдонимъ), появились въ 1893 г. а мингрельскія, числомъ семь, имѣются въ Мингрельскихъ этюдахъ г. Цагарели (Спб. 1880). 1. Грузинскія народныя пѣсни. Сравнительный методъ изученія народныхъ произведеній индоевропейскаго племени привелъ къ заключенію, что самый древній видъ устной поэзіи — пѣсни-молитвы языческимъ богамъ. Такія молитвы въ видѣ отрывковъ, съ примѣсью именъ христіанскихъ святыхъ сохранились и въ Грузіи. Пѣніе ихъ сопровождается совершеніемъ обычаевъ, которые считаются остатками языческихъ обрядовъ. Такія пѣсни называются обрядовыми. Эти пѣсни-молитвы имѣютъ цѣлью выпросить у божества счастья и благоденствія, оградить отъ нечистой силы и гнѣва своихъ геніевъ - покровителей. Въ Грузіи лучше сохранились обряды, сопровождавшіе пѣніе молитвы, чѣмъ эти воззванія къ языческимъ богамъ. Съ принятіемъ христіанства молитвы стали забываться и смѣшиваться съ христіанскими прошеніями, а обряды обратились въ обычаи. Языческая религія грузинъ опиралась на борьбу двухъ началъ - свѣтлаго и добраго съ темнымъ и злымъ. Наблюдая смѣны временъ года грузинъ-язычникъ замѣчалъ выдающіеся моменты торжества солнца, свѣта и тепла, и устраивалъ чествованія солнца обрядами и пѣснями. Первый праздникъ былъ пріуроченъ къ тому моменту, когда свѣтъ начинаетъ усиливаться, дни прибавляться *). Въ христіанскія времена опъ совпалъ съ праздникомъ Рождества Христова. До настоящаго времени въ Сванетіи связываются съ капуномъ Рождества своебразные обычаи. Въ остальной Грузіи съ Рождества праздникъ солнца перенесепъ на Новый годъ, извѣстный у гурійцевъ Каландоба (рус. Коляда). Праздникъ, пріуроченный въ Карталиніи нынѣ къ Рождеству Христову, носить названіе алило. Для объяспенія этимологіи этого слова сопоставимъ его съ арало, ари, арало—припѣвомъ застольныхъ и хоровыхъ пѣсенъ. Генри Раулинсонъ указываютъ гору Araru (Араратъ?), по ванскимъ надписямъ Urartu, къ которой были пріурочены миѳы объ аралезахъ. Если же сравненіе этого миѳа съ культомъ Истары (Астарты) заслуживаетъ вѣры, то мы въ Аралѣ видимъ воззваніе къ богинѣ весны. Изъ Арало ари же можно объяснить происхожденіе алило. Карталинцы пекуть еще наканунѣ Рождества крендели счастья (,бедись квери“) для животныхъ, а для цѣлаго дома хлѣбъ "басила" 3) Приводимъ одну пѣсню, въ которой передается споръ между двумя небесными свѣтилами — солнцемъ и луной: Внимайте всѣ тщательно: Заспорили солнце и луна. На тридцатый же скончалась“. Въ отвѣтъ же посылаетъ солнце: Что ты превозносишься, Приписывая себѣ всякое добро. Три дня и три ночи Не ты ли скрывалась, А на четвертый день, показавшись Закуталась туманомъ? Подняла громъ и молнію И сгубила созрѣвшую жатву. “ a „Иверія" 1889, 275. По другимъ сказаніямъ споръ этотъ идетъ еще съ тѣхъ временъ, когда солнце проснувшись раньше стало дневнымъ свѣтиломъ, луна, проспавшая утро, ночнымъ. съ врестомъ по серединѣ, названный такъ въ честь св. Василія; для пахаря печется плугъ, для быка ярмо, для коровы вымя. Толпа мальчиковъ отъ 10 до 12 лѣтняго возраста, обходить каждый домъ съ иконой Божьей Матери и славитъ Христа. Хозяева ихъ отдариваютъ. Обычай этотъ извѣстенъ подъ именемъ алило 1) и сопровождается пѣснью, выражающей поздравленіе: „Алило и Опоіа (?) я вѣстникъ Рождества, Господь да дасть вамъ встрѣтить Рождество и Новый годъ“. По другому варіанту пѣсня эта поется такъ: „Алило и Рождество! алило! Мы вѣстники Рождества. Алило! Въ Виѳлеемѣ явилась звѣзда. Алило! Предтеча Рождества. Алило! Птички сѣли на заборъ. Алило! Поемъ, Рождество Христово. Алило! Да дасть вамъ Господь встрѣтить Рождество. Алило! Рождество и Новый годъ. Алило!" Воспѣваніе возвращенія весны указывается словами, птички сѣли на заборъ“. Новогодніе обычаи у грузинъ представляютъ интересъ по остат. камъ старины и по смѣшенію христіанскихъ понятій съ древнѣйшими языческими 2). Празднованіе Новаго года издревле въ царствующемъ домѣ, по словамъ историка Вахушти, начиналось задолго до восхода утренней зари. Послѣ того, какъ трижды пропѣли пѣтухи, весь высшій военный и гражданскій синклить являлся во дворецъ къ царю въ строгомъ іерархическомъ порядкѣ съ поздравленіями и приличными царскому званію подарками. Амилахоръ, т. е. конетабль, обязанъ былъ привести изъ своего табуна лучшаго по красотѣ коня съ золотой сбруей; базіерть-ухуцесъ, старшій распорядитель царской охоты, подносилъ позолоченную голову дикаго кабана, приводилъ въ клѣткѣ быстраго сокола; за нимъ подходили штабъ-офицеры и, поклонившись до земли своему повелителю, въ глубокомъ молчаніи отступали назадъ. Послѣдними приносили поздравленія эриставы, т. е. начальники областей, поднося царю натянутыя стрѣлы, имѣющія символическое значеніе., Пусть эта стрѣла, заканчивалъ каждый эриставъ свое привѣтствіе, — пронзитъ безпощадно сердце твоего измѣнника, всемогущій царь!" Поздравленія открывалъ Чкондидели -- архіепископъ мартвильскій (мингрельскій), благословлялъ царя крестомъ и образомъ, а царицу угощалъ разными сладостями. 1) Грузинское алило не стоитъ-ли въ связи съ румыно-славянскимъ припѣвомъ колядокъ oj lelom d'ai Lerom...? Хлѣбъ Басила въ честь и въ образѣ Василія Великаго, тождествененъ съ сербск. васильица. (Веселовскій, ор. cit., 435). *) См. подробности въ моей статьѣ, Празднованіе Новаго года у грузинъ " Этногр. Обозр., кн. ІІІ, стр. 29—40. |