вается отъ этой чести, предпочитая обладать силой при помощи своей руки, чѣмъ благодаря занимаемой должности. Въ этомъ сказаніи отражаются сношенія между Турціей и Месхетіей, когда послѣдняя съ ХѴІІ в. оказалась во власти османовъ.

III. Историческія пѣсни.

Въ историческихъ пѣсняхъ ') воспѣвается преимущественно парица Тамара и царь Ираклій II *) Въ уста Тамары влагается грустное размышленіе о томъ, что она, при всей своей земной славѣ, пе смотря на то, что побѣдоносно пронеслась отъ Испагани до Константинополя, наложила дань на Турцію и Персію и была грозною повелительницею полъ-міра, — все таки унесла съ собою въ вѣчную жизнь лишь девять аршинъ грубаго холста.

Царицей была я Тамарой,

Вѣкъ свой въ заботахъ жила.
Построивши прежде Монголись,
Въ скалахъ прорубила дороги
И землю вокругъ обошла:
Воздвигнула башни въ моряхъ
И всѣхъ покорила себѣ...

И что-же? виновницу столькихъ дѣяній

Въ Самхорахъ постигла болѣзнь,

А въ Вардцихѣ съ жизнью разстилась;

И девять аршинъ полотна (т. е. саванъ)

Съ собой унесла я въ могилу....

Въ другой пѣснѣ воспѣвается царь Ираклій ІІ, который навелъ такой ужасъ на лезгинъ и кистинцевъ, что они вынуждены были скрыться въ горы и надолго отказаться отъ разграбленія тушинскихъ стадъ.

Ираклій, Карталинскій повелитель,
Божьей волей взялся за мечь.

Загремѣлъ въ барабанъ, заигралъ въ свирѣли

1) Историч. пѣсни приводятся въ Джеджили 1891, І, стр. 75. Иверія, 1889, No 214, ід. 1891, 12 сент. и 19 сент., 1890, 287 (о построеніи Тифлисскаго Сіонскаго собора Багратіонами, т. е. династіей Багратидовъ).

*) Мой очеркъ „Тушины“ „Этногр. Об. кн. 2.

И собралъ сильный отрядъ.
Соорудивъ желѣзныя телѣги,
Онъ наполнилъ ихъ оружіемъ;

На рѣкахъ мосты построилъ,

Разрушивъ турецкій городъ до основанія,

Ираклій взялъ много добычи.

Въ трудныя минуты, подъ натискомъ врага, всегда вспоминали грузины этого героя-царя, сожалѣя, что онъ не придетъ заступиться за нихъ, придавая себѣ храбрости однимъ воспомананіемъ о немъ: Возстань, простись, герой героевъ!

Вѣдь ужъ слышится крикъ враговъ!

Пусть не застануть они насъ безпомощными;
Начнемге ихъ рубить, какъ прежде рубили!
Но мы видимъ, что ты медлишь,

И намъ не вернуться домой!

Поле и площадь усыпаны жемчугомъ,

И онъ собирается тѣмъ, кто совершилъ подвигъ,
Но горе измѣннику отечества на томъ свѣтѣ:
Будетъ онъ брошенъ въ огонь неугасимый!

Послѣ смерти Ираклія не только Тушетія, но и вся Грузія сдѣлалась ареной кровавыхъ "сценъ. „Пали желѣзныя врата, погибъ тушинъ, умеръ царь Ираклій - неуязвимая твердыня Грузіи. Царица убивается надъ безжизненнымъ трупомъ супруга; она призываетъ тушинъ, вѣрныхъ воиновъ Ираклія противъ враговъ, уже разсуждающихъ надъ свѣжей могилой царя, кому овладѣть престоломъ.“ Видно, что пѣсня эта сложена женщиной, потому что она оканчивается такимъ восклицаніемъ: „О, еслибъ я была мужчиною, то одѣлась бы въ кольчугу и первая вонзила бы кинжалъ въ сердце ненавистнаго врага!"

Періодъ владычества турокъ въ Ахалцыхѣ далъ много сюжетовъ для народной поэзіи *). Давленіе мусульманъ на населеніе, его преданность христіанской вѣрѣ, борьба грузинскихъ царей съ „хондкаромъ“ (султаномъ) изъ-за Месхетіи давали обильную пищу для поэтическаго творчества. Нашествіе турокъ смѣнялось вторженіемъ персидскихъ шаховъ, производившихъ не меньше опустошенія, чѣмъ янычары султана. Одна пѣсня сохранила воспоминаніе о послѣдствіяхъ вторженія шахинъ — шаховъ, Двинулся грозно Демуръ —каянъ (шахъ), оставилъ свой городъ Хаворошанъ (Хорасанъ), вступилъ онъ въ пре

Мой очеркъ, Месхи“ „ Этногр. Обозр.“ кн. Х. Столкновеніе съ лезгинами въ Сбор., XIV.

дѣлы Грузіи, городъ (Ахалцыхъ) сжег, плѣнныхъ угналъ какъ стадо, а женщинъ и дѣвицъ роздалъ солдатамъ". Въ другой пѣснѣ, отразилось отношеніе Месхетіи къ Высокой Портѣ. „Усупъ-паша, (съ позволенія отца) въ виду опасности, грозившей ему лишеніемъ поста въ Ахалцыхѣ, отправился къ султану, сѣлъ возлѣ него и сладко воспрошалъ его: „зачѣмъ, государь лишаешь меня сана? Ты знаешь, владѣтель Кахетіи (т. е. царь Иравлій ІІ) ополчается на насъ. Велишь — приведу въ цѣпяхъ или, воткнувъ на копье его голову, преподнесу теб". -, Если это ты исполнишь, возстановлю твою власть, одарю тебя халатомъ и дамъ тебѣ весь Гурджистанъ“ (Грузію).

Одна надежда ободряла и жителей Месхетіи при турецкомъ владычествѣ — это помощь царя Иравлія. Взоры всѣхъ были обращены на него, онъ послужилъ предметомъ восторговъ и поэтическаго воодушевленія. Его славная побѣда надъ турками при Аспиндзѣ 1) (недалеко отъ Ахалцыха) вдохновляла не только народныхъ пѣвцовъ —месховъ, но и лирическихъ поэтовъ Восточной Грузіи (кн. Орбелани).

Я перевожу одну изъ любимыхъ распространенныхъ пѣсенъ у месховъ объ аспиндской битвѣ съ турками въ 1770 г.

Ираклій - любимый герой народныхъ пѣсенъ. Его имя пользуется всеобщимъ уваженіемъ, въ виду того могучаго отпора, который онъ далъ вторженіямъ лезгинъ въ Грузію. „Трупы убитыхъ тобой, царь, лезгинъ гніютъ на Аспиндскихъ поляхъ, сдѣлавшись добычей хищныхъ воронъ, жадно выклевывающихъ глаза павшимъ врагамъ Грузіи“. Молитвы всѣхъ возносились къ небу о дарованіи долгоденствія „лов

*) Намекъ на гр. Тотлебена, оставившаго Ираклія ІІ въ критическую минуту безъ поддержки. Цагарели „Грамоты, относящіяся къ Грузіи“ Спб. 1891.

кому ѣздоку, неустрашимому воину“. На вопросъ падшихъ „кто такой Иравлій", народъ описываетъ его, согласно историческимъ даннымъ грузинской лѣтописи:, Иравлій милый ребенокъ 1), въ которомъ бьется сердце слона, врѣпокъ, какъ неприступная скала, разрушаетъ врѣпости, какъ подгнившее дерево.“ Самъ онъ вступалъ въ единоборство съ многими изъ враговъ и удачными ударами опрокидывалъ

ихъ на землю.

Немало сказаній сохранилось у грузинъ о царицѣ Тамарѣ (ХІІ в.). Съ ея именемъ связана масса легендъ, превратившихъ ее изъ строго-засвидѣтельствованной исторической личности въ полумиѳйческую съ особенностями христіанской святой дѣвы или языческаго божества. У грузинъ-горцевъ она причисляется то къ лику святыхъ, то считается цѣлительницей отъ всѣхъ недуговъ и болѣзней. Нѣтъ сомнѣнія, что популярной царицѣ приписали на Кавказѣ много чертъ ей несвойственныхъ, и немало дѣяній и построекъ, относящихся къ различнымъ эпохамъ и лицамъ. *) Разнохарактерныя наслоенія, сочетанія противорѣчивыхъ между собою качествъ отразились и на извѣстномъ стихотворенія Лермонтова: („Въ глубокомъ ущельѣ Дарьяла" и пр.), который, вѣроятно, согласно съ народными преданіями говоритъ, что Тамара была „прекрасна, какъ ангелъ небесный, какъ демонъ-коварна и зла". Месхи также помнятъ, что кизильбашскій владѣтель, очарованный небесной красотой царицы, хотѣлъ ее похитить, но попытки его были неудачны и кончились позорнымъ плѣненіемъ самого хана. Любопытно отмѣтить представленіе грузинъ какъ Тамара успѣвала воздвигать церкви и башни, приписываемыя исключительно ей, если только онѣ красуются на вершинѣ неприступной свалы или теряются въ тѣснинахъ дремучихъ лѣсовъ. Грузины увѣряютъ, что царица разставляла войско такъ, что послѣдній воинъ стоялъ на мѣстѣ постройки, а первый у подошвы горы, на берегу рѣки, около нужнаго для строенія матеріала: такъ передавались изъ рукъ въ руки кирпичи, камни, вода. св. иконы и богослужебные предметы.

Изъ другихъ историческихъ пѣсенъ отмѣчу воспоминание о царѣ Арчилѣ. Ему совѣтуется оставить Аліаніи и Чаліани (деревни), уг

1) За небольшой ростъ Ираклій прозванъ былъ, патара кахи“ (маленькій кахетинець). Это не мѣшало ему быть выдающимся полководцемъ, которымъ восторгался Фридрихъ Великій.

*) О Тамарѣ си „Джеджили“ 1892, VI; Новое Обозрѣніе No 2764; „Иверію 1893, No 24. „Сбор. мат. для опис. плем. и мѣст. Кавказа“, в. VII; X, отд. ІІ, стр. 35, 45. Осет этюды В. Ө. Миллера, III, 174 — — 179.

рожая въ противномъ случаѣ ядомъ. Въ одной пѣснѣ отмѣчается царь Іасе, который окружилъ свой дворецъ тутовыми деревьями и развель прекрасный садъ. Въ пѣснѣ посвященной Вахтангу (Горгаслану?), передается, что Господь его любилъ и давалъ ему слышать звопъ небесный. Подъ его гигантскими шагами содрагался Эльбрусь, съ вершины котораго онъ разогналъ дьяволовъ за 9 горъ. Эпоха феодализма, давленія дворянства на крестьянъ, купля-продажа ихъ дали поводъ излить накипѣвшую горечь въ пѣсняхъ, часто проникнутыхъ глубокой ненависью къ своимъ господамъ. „Ты, Эриставъ, владѣлецъ горь и Арагвы, оставь торговать своими крестьянами, ты много уже продалъ дѣвицъ и женъ, украшенныхъ черными волосами и красивыми глазами" *). Вспоминаются князья Амилахвари Зурабъ, Арагвскій эриставъ и Тумановы, притѣсняющіе своихъ крестьянъ.

Отмѣтимъ въ полномъ видѣ одну пѣснь о Тамарѣ со словъ мествире (пѣвца).

, Это было, когда была и жила царица Тамара, а когда была и жила царица Тамара, -то знаетъ весь крещеный грузинскій людъ! Пріѣхала Тамара въ Карталинію - и весело стало въ Карталиній, встрѣчалъ народъ Тамару, миловала народъ Тамара!

Їхала ли она черезъ деревню — деревня становилась городомъпріѣзжала-ли въ городъ и городъ дѣлался Тифлисомъ.....

И много людей крещеныхъ и некрещеныхъ, ѣхало съ нею: князья и дворяне грузинскіе, агалары и беки татарскіе, паши и аги турецкіе.... Вздумалось царицѣ царей, прекрасной Тамарѣ, вздумалось ей поохотиться па звѣрей лѣсныхъ, на птицъ небесныхъ.

И бѣжалъ олень многорогій навстрѣчу ея стрѣлъ, и не смѣла цапля бороться съ соволомъ крѣпко-грудымъ!

На берегу Ліахвы, на самомъ этомъ мѣстѣ, гдѣ стоимъ мы теперь, христіане, отдыхала (царевна) Тамара, любовалась охотою. Князья и беки, и паши не щадили рьяныхъ коней и все джигитовали и все гонялись за звѣрьми быстроногими, чтобъ бросила на нихъ свѣтлый взглядъ Тамара, чтобъ похвалила ихъ молодечество.

Но не думала о пихъ царица, не глядѣла на нихъ Тамара любимый ея ястребъ улетѣлъ и сѣлъ за рѣкою па крутой горѣ, не хотѣлъ возвратиться съ добычею къ Тамарѣ.

И

Рогомъ серебрянымъ созвали князей, сбѣжались беки, прискакали паши—проситъ ихъ Тамара переплыть воду, принести ей ястреба.

3) Пѣсни относящіяся къ крѣпостному праву, печатались въ Иверіи 1890, No 6, 1891, 20. Отраженіе пар. поэзіи въ лѣтописи Кар.-Цх. II, 40 (Зурабъ Эристовъ), 125 (Бахтеріони).